Южанин, был я в ту метель
простужен,
И как же ты ругал меня,
корил:
Что даже пусть я сам себе не
нужен,
Тебе я нужен! — так ты
говорил.
Сняв телогрейку,
тёплую от тела,
Ее мне по-солдатски
подарил.
«Простуженный поэт —
дрянное дело!
Не смей болеть!» — так
ты мне говорил.
И голос твой, как
огонек за вьюгой,
Не позабуду я, пока
живу.
Пусть будет щепкою
подарок друга, —
С той щепкой я моря
переплыву!
Когда теперь с ружьем
в степи шагаю
И зимний холод режет, как
стекло,
Я сразу телогрейку
надеваю,
Хранящую еще твое
тепло.
Когда в Баку ударит
норд весенний,
И с легкими начнется
канитель,
И все родные хором,
нет спасенья,
Зовут врачей, чтоб
класть меня в постель,
Я надеваю телогрейку
эту
И в ней сижу упрямо у
огня.
Каких врачей еще
искать по свету,
Когда ты взялся
вылечить меня!